Аврора сказала, что ей надо умереть. Как символично. Ее кровь на платье, ее девственность на совести того, кто застывшей фигурой стоял поодаль, рядом. Жертва собственных желаний и паломник проданной души. Наверное страсть к курению, продлевало ее жизнь и богатое прошлое не давало забыть имя Бога на которого она училась. В страхе производящем ужас, воплощаемый в поэме о собственном затмении, герои ее сказок уходили прочь из этого мира. И многострадальная жизнь в эпоху свергнутых монархов забывалась, словно чей-то сон.
